Петр Машеров

Беларусь. Раскинулась по Двине и Днепру, Бугу и Неману, Припяти и Березине. А для Машерова нет роднее и дороже земли, чем Беловежская пуща. Но вырывался он сюда редко, как правило, с гостями, московскими или иностранными. А гости - та же работа, и очень нелегкая. Особенно в то время, когда любой серьезный разговор заканчивался «обильным застольным возлиянием». Иностранцы от нас не отличались, наоборот, «усердствовали».

Всю жизнь он был заядлым охотником. Появлялось свободное время - и в пушу, к живым свидетелям истории - шестисотлетним дубам-великанам, между которыми бродит стадо исполинов - зубров. В пущанских лесах любил прогуливаться на исходе дня. Радовался туманным восходом и пурпурным закатом на реке Лесной, вдыхал ароматы золотисто-коричневых боров и вековых дубов. Он любовался и крепким боровиком, и подберезовиком. Мог часами ходить по лесным дорожкам, у березок и сосен, называл их «сердечными»... Пробежит заяц, дикий кабан либо лиса... Все это вызывало у него приподнятое настроение и бодрость.

«Мне понятна твоя вековая печаль, Беловежская пуща», — шептали губы слова из песни. Что и говорить, он был большой жизнелюб.

Последний год жизни был каким-то особенным для него, насыщенным встречами с молодежью. В сентябре он досрочно вернулся из Крыма: приближался юбилей комсомола республики, Всесоюзный слет победителей похода комсомольцев и молодежи но местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Никогда он не использовал полностью отпуск, оставлял себе время, чтобы съездить в Беловежскую пущу.

Со светлыми мыслями на неделю раньше он возвратился в Минск. Чувствовалось, красота природы благотворно подействовала на его настроение. Жена спросила мужа:
— Ты почему так рано приехал?
— А вот взял да приехал. Ты здесь одна, а я там один. Тезисы к докладу на XXIX съезд Компартии Белоруссии уже подготовил... Ехал по новой дороге из Бреста всего три часа. И машин почти не было. Перед отъездом в Минск ходил на охоту. Но даже ни разу не выстрелил. Сидел в стогу сена, любовался природой, оленями - рука не поднялась на них. Луна чудесно светила...

В том году листопад запаздывал. Шорох и капель в лесу пугали зайцев. Падая дружно, листья шуршали в ветвях, и это казалось косым серым бегунам страшным. Чтобы уберечься от возможной беды, зайцы искали убежище на пашнях, по вырубкам и в ельнике. Поставив длинные уши, сжавшись в серый комочек, чтобы сигануть в любой миг, они поглядывали по сторонам круглыми зеленовато-желтыми глазами. В воздухе была разлита бодрящая свежесть. Все острее чувствовалась осень...

Уйдем на пенсию - поедем туда жить. Ты будешь лесником работать, а я - заготовителем грибов, - пошутила Полина Андреевна.

— Нечасто он так искренне раскрывал свою душу, — вспоминала она. — Всегда постоянно занят, работал как фанатик, по 14-16 часов в сутки, а ночами читал книги, статьи... Режим питания и отдыха не соблюдал. Приходилось удивляться, как он такие перегрузки выдерживал. Дома почти ничем не занимался. Много курил, особенно после того, как в 1977-м году удалили почку. Однажды сказал брату: «Знаешь, Павлуша, сил хватает, можно работать и с одной почкой».

Академик Евгений Чазов, руководитель 4-го Главного управления при Минздраве, рассказывал:
— С Машеровым у меня были большие проблемы. Возникли сложности с его заболеванием, пришлось его оперировать, удалять почку. Решиться на это, понятно, всегда непросто: нужно удалять - не нужно? Но, кстати, операция помогла восстановить у него нормальное артериальное давление, и чувствовал он себя прекрасно...

«Он обладал удивительной способностью почти мгновенно засыпать в любое время суток, что, по его словам, помогало ему быстро восстанавливать силы и поддерживать высокую работоспособность», - заметила жена в беседе.

Шумит нынче в «Дроздах» его «семейный» сад, неподалеку растут каштаны и о чем-то шепчут листвой. Может, по-своему вспоминают, как ухаживал за ними Машеров?