Наш Первый секретарь
Автор Admin - 20 October, 2013
Категория: Петр Машеров
Наш Первый секретарь
Кто мог подумать в этот тихий день.
Что жизнь лавиной круто оборвется?
Что выйдет он из дома насовсем
И никогда обратно не вернется?
Что будет ночь сгущаться над землей,
На небе звезды строгие зажгутся,
Проснется мир с очередной зарей,
И лишь ему не суждено проснуться?
Он первым в бой опасный уходил,
Когда война металась над страною,
Он поднимал проспектов этажи,
Спускался первым в шахту соляную.
Он был рожден, чтоб всюду первым быть,
Других вести дорогой непростою.
Как горячо умел он говорить,
Открыто, ясно, не кривя душою.
Наш Первый секретарь все мог и знал.
Он был совсем своим в среде рабочей.
Ему колхозный бригадир внимал,
Почтенье нес солдат, ученый, зодчий.
Один ушел, а пусто на земле.
Как тяжело в смятенье круговерти,
Его уже не встретить нам нигде.
И что-то оборвалось в каждом сердце.
Он не войдет с улыбкою в метро,
В которое вложил себя частицу,
И не увидит новое село,
Которое, он знал, должно родиться...
Хотел развеять я свою тоску —
Желание мое осталось втуне.
Как праздничною площадью пройду.
Когда его не будет на трибуне?
До боли краток оказался век,
Но в памяти останется навечно
Большой и очень скромный человек,
Которого народ любил сердечно.
Кто мог подумать в этот тихий день.
Что жизнь лавиной круто оборвется?
Что выйдет он из дома насовсем
И никогда обратно не вернется?
Что будет ночь сгущаться над землей,
На небе звезды строгие зажгутся,
Проснется мир с очередной зарей,
И лишь ему не суждено проснуться?
Он первым в бой опасный уходил,
Когда война металась над страною,
Он поднимал проспектов этажи,
Спускался первым в шахту соляную.
Он был рожден, чтоб всюду первым быть,
Других вести дорогой непростою.
Как горячо умел он говорить,
Открыто, ясно, не кривя душою.
Наш Первый секретарь все мог и знал.
Он был совсем своим в среде рабочей.
Ему колхозный бригадир внимал,
Почтенье нес солдат, ученый, зодчий.
Один ушел, а пусто на земле.
Как тяжело в смятенье круговерти,
Его уже не встретить нам нигде.
И что-то оборвалось в каждом сердце.
Он не войдет с улыбкою в метро,
В которое вложил себя частицу,
И не увидит новое село,
Которое, он знал, должно родиться...
Хотел развеять я свою тоску —
Желание мое осталось втуне.
Как праздничною площадью пройду.
Когда его не будет на трибуне?
До боли краток оказался век,
Но в памяти останется навечно
Большой и очень скромный человек,
Которого народ любил сердечно.