«Отставка»
Автор Admin - 04 October, 2013
Категория: «Рядом» с Брежневым
Мы привыкли праздновать День Победы. Но при Сталине такого праздника не было. В день 9 Мая все работали. Без торжеств, скромно прошли двадцать лет. И только с приходом к власти Брежнева решено было установить День Победы в качестве государственного праздника, этот день сделать нерабочим. Он установил его только после того, как все члены сталинского Политбюро и почти все маршалы военной поры (Жуков, Конев, Рокоссовский, Василевский, Малиновский и др.) были в ином мире или не у дел.
...Страна готовилась отметить очередной юбилей Леонида Брежнева. Каждая республика, каждая область, каждый край готовили приветственные адреса и памятные подарки. Шло негласное соревнование, чтобы перещеголять друг друга в изысканности текста и дороговизне подношений. Белорусское руководство, конечно же, никак не хотело выглядеть хуже других и по этому поводу объявило негласный конкурс среди тех коллективов, которые способны сотворить высокохудожественное, оригинальное, запоминающееся чудо. В здании ЦК выделили специальную комнату, в которой организовали своеобразную закрытую выставку доставленных в Минск подарочных предметов. Их было несколько десятков, а требовался один-единственный. Первый секретарь ЦК, Председатель Президиума Верховного Совета БССР и Председатель Совета Министров БССР долго осматривали засекреченную выставку, долго судили-рядили, с чем отправляться в Москву. В конце концов выбор остановили на огромной, в половину человеческого роста, хрустальной вазе. Для ее доставки был заказан специальный чемодан из толстой кожи. Начальство с приветственным адресом в руках ушло на торжество и последующее застолье, а помощника с чемоданом в машине отправили в Москву...
А как реагировала на все это Виктория Брежнева? Случалось, она рассказывала мужу, какие про него ходят анекдоты. Однажды он сидит, бреется, а она входит к нему и говорит: «Мне вчера сестра привезла анекдот из Москвы». И начинает читать: «Водка стоит семь и восемь, все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу — нам и десять по плечу. Если будет двадцать пять, опять Зимний будем брать». Она ему громко читает, а он ее спрашивает: «Что ты, Витя, говоришь? Я тебя не понимаю». Она поворачивается к лечащему врачу и охраннику и объясняет: «Вот так всегда — когда он не хочет слышать, он плохо слышит».
Она привыкла к его недостаткам чисто по-женски, по-матерински. И жила по привычке и по любви. И в этом был весь смысл ее жизни. «Она не только мать моих детей, но и самый близкий товарищ», — говорил о жене Брежнев.
В 1978 году он собрался уходить в отставку. И советовался с Викторией. Та поддержала его, убеждала, что он достаточно проработал... возраст, болезни — пора уходить.
И Брежнев написал заявление в Политбюро: «Прошу освободить от должности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР».
На заседание он не пошел, бумагу передал через помощника и сказал, чтобы текст заявления зачитал Андропов, а сам уехал на дачу.
Вскоре члены и кандидаты в члены Политбюро прибыли в охотничье хозяйство «Завидово» и в один голос возразили, что они против такого решения, заявили, что создадут ему необходимые условия для нормальной работы и отдыха. Постановили, чтобы он в пятницу уезжал в Завидово, отдыхал там и возвращался в Москву не раньше вечера воскресенья (этого распорядка Брежнев придерживался в дальнейшем, проработав еще три года).
— Ну что же, останусь работать, раз просит меня об этом партия.
— Спасибо, Леонид Ильич, — раздались довольные исходом разговора голоса прибывших. — Решение просить Вас оставаться на всех постах принято единогласно.
...Страна готовилась отметить очередной юбилей Леонида Брежнева. Каждая республика, каждая область, каждый край готовили приветственные адреса и памятные подарки. Шло негласное соревнование, чтобы перещеголять друг друга в изысканности текста и дороговизне подношений. Белорусское руководство, конечно же, никак не хотело выглядеть хуже других и по этому поводу объявило негласный конкурс среди тех коллективов, которые способны сотворить высокохудожественное, оригинальное, запоминающееся чудо. В здании ЦК выделили специальную комнату, в которой организовали своеобразную закрытую выставку доставленных в Минск подарочных предметов. Их было несколько десятков, а требовался один-единственный. Первый секретарь ЦК, Председатель Президиума Верховного Совета БССР и Председатель Совета Министров БССР долго осматривали засекреченную выставку, долго судили-рядили, с чем отправляться в Москву. В конце концов выбор остановили на огромной, в половину человеческого роста, хрустальной вазе. Для ее доставки был заказан специальный чемодан из толстой кожи. Начальство с приветственным адресом в руках ушло на торжество и последующее застолье, а помощника с чемоданом в машине отправили в Москву...
А как реагировала на все это Виктория Брежнева? Случалось, она рассказывала мужу, какие про него ходят анекдоты. Однажды он сидит, бреется, а она входит к нему и говорит: «Мне вчера сестра привезла анекдот из Москвы». И начинает читать: «Водка стоит семь и восемь, все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу — нам и десять по плечу. Если будет двадцать пять, опять Зимний будем брать». Она ему громко читает, а он ее спрашивает: «Что ты, Витя, говоришь? Я тебя не понимаю». Она поворачивается к лечащему врачу и охраннику и объясняет: «Вот так всегда — когда он не хочет слышать, он плохо слышит».
Она привыкла к его недостаткам чисто по-женски, по-матерински. И жила по привычке и по любви. И в этом был весь смысл ее жизни. «Она не только мать моих детей, но и самый близкий товарищ», — говорил о жене Брежнев.
В 1978 году он собрался уходить в отставку. И советовался с Викторией. Та поддержала его, убеждала, что он достаточно проработал... возраст, болезни — пора уходить.
И Брежнев написал заявление в Политбюро: «Прошу освободить от должности Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР».
На заседание он не пошел, бумагу передал через помощника и сказал, чтобы текст заявления зачитал Андропов, а сам уехал на дачу.
Вскоре члены и кандидаты в члены Политбюро прибыли в охотничье хозяйство «Завидово» и в один голос возразили, что они против такого решения, заявили, что создадут ему необходимые условия для нормальной работы и отдыха. Постановили, чтобы он в пятницу уезжал в Завидово, отдыхал там и возвращался в Москву не раньше вечера воскресенья (этого распорядка Брежнев придерживался в дальнейшем, проработав еще три года).
— Ну что же, останусь работать, раз просит меня об этом партия.
— Спасибо, Леонид Ильич, — раздались довольные исходом разговора голоса прибывших. — Решение просить Вас оставаться на всех постах принято единогласно.