«Третья рука Брежнева»
Автор Admin - 30 September, 2013
Категория: «Рядом» с Брежневым
Выслушали невнятную речь Брежнева...
— Вот уж не думал в то время, что когда-нибудь смогу опубликовать фото и рассказать о нем. — Николай Амельченко, фотокорреспондент газеты «Звязда», с улыбкой протянул мне снимок, на котором министр обороны маршал Устинов, подобострастно привстав, что-то говорил Брежневу.
В Театре оперы и балета, где проходили торжественные мероприятия, Леонид Ильич на сцене начал прикреплять к знамени города "Золотую Звезду" и орден Ленина. Но у него ничего не получалось. Помочь же вождю никто не осмеливался: не тот случай. Момент затянулся до неприличия. И когда наконец Брежнев справился, зал в унисон и очень громко вздохнул с облегчением... Спустя много лет один документалист в своей книге написал, что в том эпизоде из-за знамени высунулась чья-то рука и помогла ему. Материал так и назывался — «Третья рука Брежнева».
Так вот, хочу его разочаровать: никакой третьей руки не было. Я стоял метрах в трех и все прекрасно видел. Охрана же, когда престарелый Брежнев спускался по ступенькам, вместо того чтобы смотреть по сторонам, смотрела под ноги, боясь, что он оступится. Это правда, все так и было...
Затем выступили представили классов и социальных групп. На трибуне — первый секретарь ЦК КПБ. Фигура. Голос актерский. Две звезды на светлом пиджаке. О, как он внешне отличался от Брежнева! Зал даже всколыхнулся — любовался своим Героем...
— Но минута-две — и я сжался, мне стало неловко, стыдно, — вспоминал Иван Шамякин. Я сидел в президиуме и увидел, как в зале изменился в лице Андрей Макаенок, да и не он один.
— Боже! Зачем Петру это? — била в висок мысль.
Какую он выдавал хвалу «великому и мудрому»! Выходило, что без дорогого Леонида Ильича мы давно погибли бы.
В перерыве перед концертом в сквере перед театром Андрей с болью спросил:
— Ну, скажи мне, зачем ему нужно было стелиться перед этим дубом? За что такие поклоны? Что четыре года не привозил «Звезду» тем, кто полег на этой земле?
— Политика, Андрей, — отвечал Шамякин.
— Иван, пошел ты со своей политикой! — и далеко его «послал», но подумал и сказал: — Все равно я уважаю этого человека. И скажу ему про это.
— Разозлится.
— Пускай злится...
— Вот уж не думал в то время, что когда-нибудь смогу опубликовать фото и рассказать о нем. — Николай Амельченко, фотокорреспондент газеты «Звязда», с улыбкой протянул мне снимок, на котором министр обороны маршал Устинов, подобострастно привстав, что-то говорил Брежневу.
В Театре оперы и балета, где проходили торжественные мероприятия, Леонид Ильич на сцене начал прикреплять к знамени города "Золотую Звезду" и орден Ленина. Но у него ничего не получалось. Помочь же вождю никто не осмеливался: не тот случай. Момент затянулся до неприличия. И когда наконец Брежнев справился, зал в унисон и очень громко вздохнул с облегчением... Спустя много лет один документалист в своей книге написал, что в том эпизоде из-за знамени высунулась чья-то рука и помогла ему. Материал так и назывался — «Третья рука Брежнева».
Так вот, хочу его разочаровать: никакой третьей руки не было. Я стоял метрах в трех и все прекрасно видел. Охрана же, когда престарелый Брежнев спускался по ступенькам, вместо того чтобы смотреть по сторонам, смотрела под ноги, боясь, что он оступится. Это правда, все так и было...
Затем выступили представили классов и социальных групп. На трибуне — первый секретарь ЦК КПБ. Фигура. Голос актерский. Две звезды на светлом пиджаке. О, как он внешне отличался от Брежнева! Зал даже всколыхнулся — любовался своим Героем...
— Но минута-две — и я сжался, мне стало неловко, стыдно, — вспоминал Иван Шамякин. Я сидел в президиуме и увидел, как в зале изменился в лице Андрей Макаенок, да и не он один.
— Боже! Зачем Петру это? — била в висок мысль.
Какую он выдавал хвалу «великому и мудрому»! Выходило, что без дорогого Леонида Ильича мы давно погибли бы.
В перерыве перед концертом в сквере перед театром Андрей с болью спросил:
— Ну, скажи мне, зачем ему нужно было стелиться перед этим дубом? За что такие поклоны? Что четыре года не привозил «Звезду» тем, кто полег на этой земле?
— Политика, Андрей, — отвечал Шамякин.
— Иван, пошел ты со своей политикой! — и далеко его «послал», но подумал и сказал: — Все равно я уважаю этого человека. И скажу ему про это.
— Разозлится.
— Пускай злится...