Белорусские писатели
Автор Admin - 29 September, 2013
Категория: Петр Машеров
Машеров продолжал традиции Мазурова. Раз в месяц проводил совещания в актовом зале Дома печати и Машеров. С ним приезжали заведующие отделами ЦК КПБ. Собирались все сотрудники газет, откровенно говорили первому секретарю о своих проблемах, трудностях, о том, что наболело на душе. Он сам делал обзор газет. Одни статьи хвалил, другие — критиковал. Иногда высказывал доброжелательную критику, а иногда и резкую.
Доклады Машерову готовились на русском языке. Но писатели всегда дарили ему свои книги на белорусском, он любил читать их произведения в оригинале.
С писателями он встречался не только в кабинетах, аудиториях, на торжествах. Как правило, на все республиканские семинары по экономике приглашалась большая группа творческих работников, а некоторые из них даже участвовали в его «вертолетных полетах» по республике.
Однажды Иван Мележ побывал у него на приеме. Долго продолжалась беседа. Зная о болезни писателя, Машеров предложил ему отдохнуть и дал указание выделить в его распоряжение «люкс» в санатории «Советская Белоруссия» в Крыму. У Мележа было удостоверение, выданное в начале войны после окончания курсов младших политруков и подписанное заместителем начальника курсов Леонидом Брежневым. Он попросил писателя оставить на некоторое время удостоверение, чтобы сделать несколько приличных фотокопий. Одну из них он намеревался преподнести Генеральному секретарю... Как он распорядился ими, неизвестно.
«В переводе па русский язык Якуб Колас, Янка Купала, Аркадий Кулешов, как и другие наши крупные писатели и поэты, проигрывают. От этого пропадает вкус произведения», — говорил он собеседникам.
Из современной белорусской литературы ему очень нравились произведения Андрея Макаенка, Владимира Короткевича и Ивана Мележа. «К сожалению, этого писателя не до конца оценили», — как-то высказал он свое мнение. Он переживал его смерть не только как горе республики, чьей славой был писатель, но и как личную беду... Когда выносили гроб и впереди несли подушечки с наградами, он горько сказал: «Мне стыдно: наград так мало, и не того они уровня, что должен был иметь такой талант, как Мележ...»
Он часто встречался с деятелями культуры. Правда, многие из творческих людей, особенно писатели, из корыстных побуждений льстили первому секретарю — ему это нравилось. Но не было человека, которого бы обошел или не принял в своем рабочем кабинете только потому, что кто-то представлял его как «националиста».
Доклады Машерову готовились на русском языке. Но писатели всегда дарили ему свои книги на белорусском, он любил читать их произведения в оригинале.
С писателями он встречался не только в кабинетах, аудиториях, на торжествах. Как правило, на все республиканские семинары по экономике приглашалась большая группа творческих работников, а некоторые из них даже участвовали в его «вертолетных полетах» по республике.
Однажды Иван Мележ побывал у него на приеме. Долго продолжалась беседа. Зная о болезни писателя, Машеров предложил ему отдохнуть и дал указание выделить в его распоряжение «люкс» в санатории «Советская Белоруссия» в Крыму. У Мележа было удостоверение, выданное в начале войны после окончания курсов младших политруков и подписанное заместителем начальника курсов Леонидом Брежневым. Он попросил писателя оставить на некоторое время удостоверение, чтобы сделать несколько приличных фотокопий. Одну из них он намеревался преподнести Генеральному секретарю... Как он распорядился ими, неизвестно.
«В переводе па русский язык Якуб Колас, Янка Купала, Аркадий Кулешов, как и другие наши крупные писатели и поэты, проигрывают. От этого пропадает вкус произведения», — говорил он собеседникам.
Из современной белорусской литературы ему очень нравились произведения Андрея Макаенка, Владимира Короткевича и Ивана Мележа. «К сожалению, этого писателя не до конца оценили», — как-то высказал он свое мнение. Он переживал его смерть не только как горе республики, чьей славой был писатель, но и как личную беду... Когда выносили гроб и впереди несли подушечки с наградами, он горько сказал: «Мне стыдно: наград так мало, и не того они уровня, что должен был иметь такой талант, как Мележ...»
Он часто встречался с деятелями культуры. Правда, многие из творческих людей, особенно писатели, из корыстных побуждений льстили первому секретарю — ему это нравилось. Но не было человека, которого бы обошел или не принял в своем рабочем кабинете только потому, что кто-то представлял его как «националиста».