Александр Трифонович Кузьмин
Автор Admin - 15 September, 2013
Категория: Петр Машеров
Некоторые историки высказывают мнение, что Машеров возле себя «держал» некомпетентных работников, чтобы лучше выглядеть на их фоне. Мол, таким дешевым приемом укреплял свой авторитет. Это неверно. Ведь его соратниками были такие известные люди, как Притыцкий, Сурганов, Аксенов...
Но были и такие, кто сразу же «правильно» отреагировал на его гибель и знал, как вести себя при новом первом секретаре ЦК Компартии Белоруссии. Среди них — бывший секретарь по идеологии Кузьмин. Надо сказать, что он был многим обязан в своей высокой карьере Машерову. На партийную работу после войны выдвигались, как правило, в большинстве своем фронтовики, участники партизанского движения.
Кузьмин в годы Отечественной войны был штурманом звена бомбардировочного авиаполка на Южном и Закавказском фронтах. Затем — на партийной работе: Советский райком, Минский горком, обком партии, а в последующем — заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК КПБ. В феврале 1971-го его избрали секретарем ЦК по идеологии.
Александр Трифонович являлся инициатором многих хороших идей. Конечно, он не обладал ораторским талантом, качествами, которые возвышали бы его как идеолога. Но от природы он был неглупым человеком.
Кузьмин немало сделал, чтобы поддержать писателей В. Быкова, А. Макаенка, А. Адамовича. Он не опускался до того, чтобы переписывать за некоторых писателей отдельные главы, как, например, однажды сделал его предшественник секретарь ЦК С. Пилотович. Раньше, как правило, книги направляли в отделы ЦК на рецензию. Попала туда и пьеса «Погорельцы» Макаенка. Кузьмин не решался дать свое «добро», показал пьесу Машерову. Тот, прочтя рукопись, быстро решил ее судьбу:
— Хотя там зло, едко сказано, но все верно. Нет ничего страшного, если пьеса выйдет в свет.
Он считался с мнением Кузьмина. Судить об этом можно и по таким нюансам. Многие политические дополнения к докладу, подготовленные идеологическим отделом ЦК, не заслуживали того, чтобы их включали в текст. Машеров на этом настаивал, причем в категорической форме. Но видимо, Александр Трифонович приводил «убедительные» аргументы — мнения высоких московских авторитетов: он советовался с тем-то и тем-то, вот почему цитаты нельзя выбрасывать из текста.
Был случай, когда он обратился к Машерову с предложением, чтобы тот скорее издал свою книгу, которой, по его мнению, «будут зачитываться, ибо ему нет равных в стране». А однажды высказал мысль, что Машерова пора называть Генеральным секретарем. Недослушав предложение, тот резко оборвал его и сухо ответил:
— Не надо льстить, это нехорошо.
Но были и такие, кто сразу же «правильно» отреагировал на его гибель и знал, как вести себя при новом первом секретаре ЦК Компартии Белоруссии. Среди них — бывший секретарь по идеологии Кузьмин. Надо сказать, что он был многим обязан в своей высокой карьере Машерову. На партийную работу после войны выдвигались, как правило, в большинстве своем фронтовики, участники партизанского движения.
Кузьмин в годы Отечественной войны был штурманом звена бомбардировочного авиаполка на Южном и Закавказском фронтах. Затем — на партийной работе: Советский райком, Минский горком, обком партии, а в последующем — заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК КПБ. В феврале 1971-го его избрали секретарем ЦК по идеологии.
Александр Трифонович являлся инициатором многих хороших идей. Конечно, он не обладал ораторским талантом, качествами, которые возвышали бы его как идеолога. Но от природы он был неглупым человеком.
Кузьмин немало сделал, чтобы поддержать писателей В. Быкова, А. Макаенка, А. Адамовича. Он не опускался до того, чтобы переписывать за некоторых писателей отдельные главы, как, например, однажды сделал его предшественник секретарь ЦК С. Пилотович. Раньше, как правило, книги направляли в отделы ЦК на рецензию. Попала туда и пьеса «Погорельцы» Макаенка. Кузьмин не решался дать свое «добро», показал пьесу Машерову. Тот, прочтя рукопись, быстро решил ее судьбу:
— Хотя там зло, едко сказано, но все верно. Нет ничего страшного, если пьеса выйдет в свет.
Он считался с мнением Кузьмина. Судить об этом можно и по таким нюансам. Многие политические дополнения к докладу, подготовленные идеологическим отделом ЦК, не заслуживали того, чтобы их включали в текст. Машеров на этом настаивал, причем в категорической форме. Но видимо, Александр Трифонович приводил «убедительные» аргументы — мнения высоких московских авторитетов: он советовался с тем-то и тем-то, вот почему цитаты нельзя выбрасывать из текста.
Был случай, когда он обратился к Машерову с предложением, чтобы тот скорее издал свою книгу, которой, по его мнению, «будут зачитываться, ибо ему нет равных в стране». А однажды высказал мысль, что Машерова пора называть Генеральным секретарем. Недослушав предложение, тот резко оборвал его и сухо ответил:
— Не надо льстить, это нехорошо.